Некоторое время они молчали. Потом Корчак сказал:

— Надо бы мне прочесть эти мои заповеди. Вдруг я с чем-то не соглашусь.

— Согласишься! — твердо сказал Ньютон. — Любой, кто прошел через лагерь, с ними согласится.

— И все же, они у вас должны быть в напечатанном виде, как доедем до вашего поселка, найди мне экземпляр.

— Зачем ждать? Я их так часто произношу, что уже на память выучил. Вот слушай.

Ньютон принял торжественный вид и провозгласил:

— Принцип первый: Да не будет никто разлучен! Ни дети с родителями, ни супруги, ни влюбленные, ни друзья. Каждый сам волен решать с кем ему жить и общаться, и никто не вправе тому препятствовать!

— Ну как тебе? — повернулся он к Корчаку.

— Я честно говоря, думал, — ответил тот, — что первая заповедь будет запрещать рабство, — но когда сейчас услышал тебя, то понял, что так будет правильнее. Человек может ко всему привыкнуть и со многим смириться. И с принудительным трудом, и тяжелым бытом, и с обидами, и с физической болью. Ни никогда не сможет смирится с потерей близких и с разлукой. Это правильно, что они сделали такой принцип первым.

— Нет принципа, запрещающего рабство, ибо рабство многолико и может маскироваться, — торжественно сказал Ньютон. — Поэтому наши принципы запрещают не само рабство, а все его многоликие черты, чтобы они нигде не просочились.

Он снова принял торжественный вид и провозгласил:

— Принцип второй: Да не будет никто принуждаем! Никто не может быть принужден делать (или наоборот, не делать) то, чего он не желает. Думать, говорить и слушать то, чего он не хочет. Жить и бывать там, где он не сочтет нужным. Если только он сам добровольно и осознанно не взял на себя по службе или по договору с другими людьми по обязательства, ограничивающие это его право.

— Оговорка о добровольном и осознанном ограничении, она для того, чтобы работникам можно было поручать работу, которая им не нравится? — спросил Корчак.

— О нет, — засмеялся Ньютон, — это вообще на все случаи жизни. Ведь без того, чтобы добровольно брать на себя ограничения, жить нельзя. Вот ты женишься, например, значит добровольно ограничиваешь себя в общении с другими женщинами. Или на государственную или военную службу пошел, значит будь любезен делать то, что тебе под должности полагается, даже если тебе не нравится. Ну или если договорился работу какую-то выполнить, тогда исполняй договор, даже если тебе расхотелось, потому что люди на тебя надеются. Но вообще-то, — он хитро сощурился, — что касается работы, то тут все хитрее придумано. Если работа человеку не нравится, то есть способ сделать так, чтобы она сразу понравилась. Об этом — третий принцип!

Он набрал в грудь воздуха и продекларировал:

— Принцип третий: Да не останется труд невознагражденным! Каждый труд должен быть вознагражден разумно и справедливо, по договоренности или по закону. Каждый член общества должен получать свою долю в общественном богатстве, которое создано с его участием!

Ньютон расстегнул пуговичку воротника и показал Корчаку матово блестящую цилиндрическую палочку, висящую у него на шее на цепочке:

— Знаешь, что это?

— По внешнему виду похоже на Басму, но, очевидно, не Басма.

— Это — мой кошелек! В нем хранятся мои бонусы. Так называется моя доля общественного продукта, который я заработал.

Ньютон остановил машину и повернулся к Корчаку.

— Вот смотри, как это у нас устроено. Ты не можешь просто так прийти в столовую и получить обед или прийти в общежитие и там заночевать. Чтобы что-то получить, ты должен сначала отдать за это часть своих бонусов. А чтобы получить бонусы, ты должен их заработать, выполнив какую-то работу или сделав какое-то нужное и полезное дело. Количество бонусов, что ты получишь зависит от работы, что ты сделаешь. А потому, если работа неприятная, которая никому не нравится, то не надо никого заставлять, достаточно начислить за нее побольше бонусов и не будет отбоя от желающих ее выполнить.

— А если бонусов нет? — спросил Корчак, — вот я только что из лагеря приехал, никакой работы у вас еще не делал, а кушать мне уже хочется.

— Схватываешь на лету! — засмеялся Ньютон, — не волнуйся, голодным не останешься. Каждому новичку наше общество дарит бонусы, достаточное количество, чтобы прожить на них год и освоиться. Но как дарит, по-хитрому. Каждый день можно потратить только определенную сумму, не больше. Как раз такую, чтобы получать только самое необходимое для жизни. По минимуму.

— По минимуму? — недоуменно переспросил Корчак.

— Ну, как сказать, понимаешь, то что для нас, вольных людей —минимумум, это для лагерника — запредельная роскошь. Еды всякой — глаза разбегаются, и ешь-пей от пуза сколько захочешь! В общежитии — не вонючие нары, где ты вповалку со всеми спишь, как в лагере, а своя собственная удобная мягкая кровать с чистым бельем, где никто кроме тебя не спит, и белье это тебе каждую неделю на свежее меняют, и даже просто поменяют, когда ты попросишь. Мыться тоже можешь когда захочешь, а не раз в неделю, и воды горячей и мыла — без ограничений! И все это — за просто так. Но новичок очень быстро понимает, что какой бы ему роскошной такая жизнь не казалась, а у других она — еще лучше. Что можно получить не койку в общежитии, а собственную комнату, где никто кроме тебя не живет и где все твое — в полном твоем распоряжении, или даже две комнаты, одна, чтобы спать, а другая, чтобы жить и друзей принимать. Что можно не только в душ ходить, но и в бассейне купаться. Что еду можно есть не ту, что дают, а то, что ты сам для себя потребовал приготовить, и ее сделают специально для тебя. Что можно вообще целое здание себе взять, для себя одного, с собственным бассейном и садом. Только бонусы нужны. А их бонусы — запросто можно заработать, только не ленись!

Ньютон сделал паузу и плавно тронул машину с места.

— А знаешь, что самое главное, — продолжил он! — что работу ты сам себе выбрать можешь. Полное право имеешь! Ты, наверное, даже не представляешь, как важно работать не там, куда тебя пошлют, а там, где ты сам захочешь. Просто ведь лагерники такой возможности для себя даже не представляют, ее у них никогда и не было. А вот как поймут, что так можно, так сразу все меняется. Когда занимаешься тем, что тебе по душе, что нравится, то каждый поначалу просто шок от этого испытывает, что можно работать и получать от работы удовольствие. Или, — он лукаво усмехнулся, — удовольствие не от самой работы, а от заработанных бонусов.

Корчак молчал потрясенный. То, о чем рассказывал Ньютон — это было именно то, что сам хотел организовать в будущем объединенном обществе. Именно такое предложение о распределении общественного продукта содержалось на том чипе, что он передал ареопагу. А теперь выходило, что они сами до всего этого додумались и уже даже успели реализовать на практике. И многие часы, которые он потратил, придумывая эту схему, потрачены им напрасно.

— Но и это еще не все! — продолжал Ньютон, довольный тем, какое впечатление произвел его рассказ на Корчака, — вот представь себе, что не нашел ты себе такого дела, которое было бы тебе по душе! Что делать будешь?

— Что? — как эхо повторил Корчак.

— А вот, что! Ты сам можешь создать себе работу, которая тебе по душе. И не только получать за нее бонусы, но и давать бонусы другим!

— Как это? — спросил Корчак, хотя уже знал, о чем расскажет Ньютон. Это было все именно то, о чем сам он писал в своем предложении ареопагу.

— А вот смотри! Вот есть у меня тут друг. Он — садовник. В лагере он был агрономом, а когда освободился и попал сюда, то здесь тогда вообще никакого сельского хозяйства на было, все продовольствие издалека привозили. Знаешь, что он сделал? Прошелся по окрестностям, изучил почву, собрал сведения о здешнем климате и подал предложение в городской совет, а давайте я для города овощи и фрукты прямо тут буду выращивать, всё у нас свое будет, свежее. А городской совет только рад. Ну кто же против такого будет возражать! Собрал он людей, распахали ему почву, посадили, все, как и требовалось по плану. А когда он урожай собрал и продал, то поделился полученными бонусами с теми, кто ему помогал. И теперь у него собственные сады, огороды. Сам он со всем этим один не справится конечно, а потому приглашает людей к себе на работу и дает им бонусы.

— И все, выходит, довольны, — сказал Корчак, — и горожане, потому, что у них — свежие продукты, и работники, потому что твой друг дает им возможность заработать больше бонусов, и сам твой друг тоже доволен, потому что после того, как он со всеми рассчитается для него тоже бонусы остаются!

— Вот! Самую суть ухватил! — обрадовался Ньютон. — Или вот еще история, моя соседка, тетушка Антония, она готовит прекрасно. Знаешь, что она сделала? Она свою собственную столовую открыла. Но не такую, как обычная, городская, а специальную. Таверна называется! Туда к ней можно прийти, заказать ей блюдо, какое хочешь, и его приготовят специально для тебя. Ты знаешь, что такое «блюдо»? Это особая еда, которую надо специально готовить и которая очень вкусная.

— Я знаю, — улыбнулся Корчак.

— За это она конечно больше бонусов берет, чем в городской столовой, но, поверь, оно того стоит! Вот как доберемся, приглашаю тебя к ней, за мой счёт!

— Давай, я попробую угадать, — сказал Корчак, — она одна сама со всей работой не справится, и тем, кто ей помогает, она отдает часть бонусов, полученных от своих едоков…

— Ну ты голова! — восхитился Ньютон. — Я еще там, в лагере, твоим мозгам завидовал!

— Погоди завидовать, ты мне вот что скажи! — а если человек не может заработать этих бонусов? В силу возраста, например, или по состоянию здоровья? Тогда как?

— Я думаю, ты уже догадался об ответе, — хитро улыбнулся Ньютон.

— Догадался, — согласился Корчак, — но мне интересно, на этот счет тоже принцип есть?

— А как же! Четвертый принцип! Да не останется никто без помощи! Тот, кто в силу обстоятельств не может позаботится о себе, о том обязаны заботится окружающие его люди и правительство. Оставлять человека без помощи запрещено! Вот мы сейчас, все люди вольного мира, отдаем десятину, десятую часть зарабатываемых бонусов правительству, чтобы оно обеспечивало всех, кто-нуждается, помощью. Ну и сами помогаем, от себя, сверх десятины, кто захочет. Вот мы у себя в поселке на общем сходе решили, что пусть у нас будут лучшая школа и госпиталь. И сбрасываемся на их кошельки сверх того, что им правительство дает.

— А госпитали и школы? Их правительство тоже из десятины содержит?

— А как же, об этом пятый и шестой принципы. «Да не останется никто неучем!» и «Да не останется никто не исцеленным!»

— А какие еще принципы есть? — спросил Корчак, — кроме этих шести?

— Седьмой принцип, — самый важный для меня, — сказал Ньютон, как для человека, которого два раза казнили. Он гласит: «Да не будет никто лишен жизни! Нет ценности большей, чем жизнь человека и достоинство его! Никто не может быть лишен жизни, унижен или оскорблен, ни по произволу, ни по суду, ни по общественному приговору. Жизнь и достоинство человека неприкосновенны во веки веков!»

— Далее, Восьмой принцип гласит: «Да будут у всех равные права и возможности! Нет различия между людьми! Ни должность, ни пол, ни внешность, ни происхождение, ни собственность, ни опыт, ни профессия, не существует в мире ничего такого, что давало бы одному человеку больше прав, чем другому. Ни один человек не вправе ни распоряжаться другим человеком, ни командовать им, если только тот свободно и по доброй воле не предоставил другому временное право распоряжаться своими действиями».

— Погоди, — остановил его Корчак, — что значит последняя фраза?

— Ну это же понятно, вот устроился ты на работу, значит ты дал право тамошнему начальнику временно командовать тобой, но только в той мере, в какой это необходимо для выполнения работы и только на тот срок, что ты эту работу выполняешь. А работа кончилась, и он уже не начальник. Вот я, например, командую проводником на моей дистанции. Но это не значит, что я им вообще командую в жизни. Потому что по вечерам в бассейне, наоборот, он, мною командует, когда плавать меня учит. Это не как в лагере, где если ты начальник, то хозяин людей во всем и навсегда. Тут начальник — не хозяин тебе. Он тебе — ровня! Вот даже если сама сенатор Евразии меня на улице встретит, она мне ничего приказать не сможет! Понимаешь?

— Понимаю, — ответил Корчак, вспоминая, как еще вчера у него на глазах обычная разносчица кофе сделала замечание Сенатору Йогану, и тот — подчинился.

— Девятый принцип гласит, — продолжил Ньютон, — «Да, не будет никто лишен свободы. Человек свободен и не может быть никем ограничен в свободе перемещения, высказываний, взгядов и мыслей, выборе рода занятий, круга общения, места жительства и образа жизни, и в праве самому выбирать свою судьбу. Ограничение свободы человека допускается только для общественной безопасности, только по отношению к конкретному провинившемуся человеку и только на основании объективного, справедливого, состязательного и публичного судебного разбирательства».  Это о всяких преступниках идет речь, в последней фразе, — пояснил Ньютон, — но что это значит, я тебе объяснить не смогу, потому что преступников в нашем поселке нет, и я с этим не сталкивался.

— Не объясняй, — засмеялся Корчак, — кажется, я понимаю, о чем идет речь, — в проекте, что он передал ареопагу была большая вставка, написанная Анной, о придуманном ею публичном состязательном суде, но, оказывается, они и тут, без Анны, сами до этого додумались.

— А вот с последним, десятым, принципом, — вздохнул Ньютон, — у меня проблемы. Я его даже лагерникам не читаю, потому что там речь идет о вещах им совсем непонятных. Десятый принцип гласит: «Да не будет никто лишен своей собственности. Право собственности священно, собственность — неприкосновенна! Праведная собственность не может быть изъята ни по произволу, ни по суду, ни по общественному приговору. Никакая уважительная причина не может позволить изымать то, что человек честно приобрел».

— Что же тут непонятного? — спросил Корчак. — В лагерях у людей тоже есть собственность, всякие вещи, которые им принадлежат. Вот у меня был в собственности Йо-Йо. Так что лагерники поймут.

— Тут собственность — это совсем другое, — покачал головой Ньютон, — тут это то, что по разумению лагерника человеку ну никак не может принадлежать. Вот, к примеру, мой друг, тот самый садовник, о котором я рассказывал, вот у него в собственности фруктовые сады, амбары для хранения продуктов и Земля, на которой все это располагается. То, что у человека в собственности может быть яблоко, это лагерник поймет. А вот то, что яблоня, на которой это яблоко выросло, тоже может быть собственностью человека — вот это уже ему сложно понять, а уж то, что у человека могут быть в собственности сады или земля — вот это у него в голове точно не уложится. Я по себе знаю. У меня тут, в поселке, в собственности дом с небольшим садиком. И земля под ним. Я его уже три дня как за накопленные бонусы приобрел. И до сих пор не могу осознать. Что все это моё, как какое-нибудь яблоко.

Вдруг он опустил стекло и принюхался:

— Чуешь?

— Кажется дымком потянуло, — сказал Корчак, — и чем-то очень вкусным пахнет.

— Точно! Значит не показалось! Старик Черчиль дикого кабана на охоте подстрелил и мясо жарит. Как он кабана подстрелит, так к нему вся округа сбегается, на запах. Бывает, что и не протолкнешься. Поехали быстрее, пока народ не набежал.

Ньютон добавил газу и плавный ход вездехода сменился галопом. Весело попрыгивая на камнях, машина помчалась к совсем уже близкой вершине.

Комментарии   

-1 #11 Alex Molochnikov 13.05.2017 19:52
Цитирую Andrey Shipilov:
Увы, Алекс, вот появится какой-нибудь Уэллс и напишет "Машину времени". Или какой-нибудь Азимов напишет свою "Аль Каиду".. Или какой-нибудь Воннегут напишет "бойню номер пять".

И оказывается, что ты лишь воспроизводишь чей-то сюжет, хотя вся твоя вина лишь в том, что ты родился позже.

Такие сюжеты могут возникнуть на уровне подсознания, под влиянием когда-то прочитанного, но давно забытого текста. Я потому и написал "навеяла".
#10 Andrey Shipilov 13.05.2017 07:10
Цитирую Alexey Pilipenko:

Ради спортивного интереса позвольте поспорить.
Вот если бы первой заповедью было "Нет мессии, кроме Мессии", мол остерегайтесь лже-мессий, проповедующих похожие, но другие заповеди, то это и сделало бы эти заповеди догмой.


Ой, Алекс, роман еще не закончился, наберитесь терпения
+2 #9 Andrey Shipilov 13.05.2017 07:08
Цитирую Alex Molochnikov:
Только я один увидел аналогию между уравнением Корчака и Главным Радиантом азимовского Гари Селдона? Может быть, просто "психостатистика" навеяла ассоциацию с "психоисторией"?


Увы, Алекс, вот появится какой-нибудь Уэллс и напишет "Машину времени". Или какой-нибудь Азимов напишет свою "Аль Каиду".. Или какой-нибудь Воннегут напишет "бойню номер пять".

И оказывается, что ты лишь воспроизводишь чей-то сюжет, хотя вся твоя вина лишь в том, что ты родился позже.
#8 Сергей Скорп 11.05.2017 12:58
Неплохая попытка нариосвать утопию. Будет ли продолжение?

На счет бонусов. Где они эмитируются? Есть центральный банк? Это может даже очень неплохо работать (даже, если нет такого банка), пока речь идет "об овощах и фруктах" и "кафе-столовой" . Но как только появятся маркетологи - так пиши пропало.

На счет "равных прав". Выглядит очень здраво, но реальность наша подсказывает, что важнее возможность реализовать эти права. Простой констатации мало. Да и не может быть априори один принцип и для уровня " большой политики", и для "муниципалитета " и пр. Для выбора политического представителя и для начальника ЖЭСа - нужны разные компетенции и ответственность , а значит и оценка наилучшего кандидата.
#7 Alex Molochnikov 09.05.2017 04:36
Только я один увидел аналогию между уравнением Корчака и Главным Радиантом азимовского Гари Селдона? Может быть, просто "психостатистик а" навеяла ассоциацию с "психоисторией" ?
#6 Alexander Orkin 08.05.2017 16:00
Цитирую Alexey Pilipenko:

Можно сделать все что угодно, но есть формальный признак отличающий одно от другого.
Который, если присутствует, то встает как кость в горле при попытке что-то исправить.

Не все можно исправить, но все можно испортить.
И культ Спасителя в этом деле - инструмент просто незаменимый.
На примеры указывать не буду.
#5 Alexey Pilipenko 08.05.2017 12:40
Цитирую Alexander Orkin:

не всякие догмы можно сделать конституцией. Но любую конституцию можно сделать догмой

Можно сделать все что угодно, но есть формальный признак отличающий одно от другого.
Который, если присутствует, то встает как кость в горле при попытке что-то исправить.
И вот в этом плане лагерникам крупно повезло, что они получили шаг вперед, а не вбок.

Ну а то, что бывают хорошие догмы, хорошие цари-реформатор ы-самодержцы, плохие негодные демократии и т.п. - это лишь следствие закона больших чисел.
#4 Alexander Orkin 07.05.2017 18:22
Цитирую Alexey Pilipenko:

Ради спортивного интереса позвольте поспорить.

Возможно, не всякие догмы можно сделать конституцией. Но любую конституцию можно сделать догмой - со всеми вытекающими. Слово - само по себе - не спасение.
Не говоря о том, что культ - а мы видим явное зарождение культа - ничего хорошего дать не может. Хотя бы потому, что всегда найдутся выгодоприобрета тели.
#3 Alexey Pilipenko 07.05.2017 13:15
Цитирую Alexander Orkin:

Различие между конституцией и догмами не в тексте, а в головах читателей.

Ради спортивного интереса позвольте поспорить.
Вот если бы первой заповедью было "Нет мессии, кроме Мессии", мол остерегайтесь лже-мессий, проповедующих похожие, но другие заповеди, то это и сделало бы эти заповеди догмой. Ведь соблюдать нужно все заповеди, а не только те, которые нравятся. А значит кто-то должен возглавить борьбу с лже-мессиями.

Андрей Михайлович, все больше нравится идея рассказов по мотивам :)
А что если в отдаленном лагере, сохранился древний Владимиро-Чучхе культ? :)
P.S.
А в это время ИРЛ: "Племя в Вануату все еще молится принцу Филиппу об урожае бананов. С 60-х годов в деревне Юнанен 95-летнего британского принца считают путешествующим сыном местного божества горных предков"
+1 #2 Alexander Orkin 07.05.2017 05:41
Цитирую Alexey Pilipenko:
Мессия принесший конституцию, а не догмы - завидую лагерникам :)

Различие между конституцией и догмами не в тексте, а в головах читателей.
+1 #1 Alexey Pilipenko 06.05.2017 23:33
Мессия принесший конституцию, а не догмы - завидую лагерникам :)

Чтобы иметь возможность оставить комментарий к материалу или ответить не имеющийся, авторизуйтесь, щелкнув по иконке любой социальной сети внизу. Анонимные комментарии не допускаются.



-->
Дизайн A4J

Карта сайта